Консультация психолога для воспитателей в детском саду адаптация: Консультация для педагогов «Психолого-педагогические условия адаптации детей в ДОУ»

АНЖЕЛА: Итак, Ребекка, я не могу сказать, что на самом деле знаю так много о том, чем на самом деле занимается школьный психолог. Когда я преподавал, нам приходилось делиться школьным психологом с пятью другими школами, так что я никогда не видел нашу, если только это не было на собрании IEP.Мне интересно, можете ли вы для начала рассказать мне, в чем конкретно должна заключаться роль школьного психолога и чем они на самом деле занимаются изо дня в день.

РЕБЕККА: В этом вопросе очень интересно то, что на самом деле он состоит из двух частей: во-первых, что это должно быть? А потом, что это на самом деле?

Я немного расскажу о школьных психологах как профессии. Итак, рекомендуемое соотношение школьных психологов к студенческому контингенту — 1 к 700.Итак, начальная школа из 700 человек была бы рекомендуемым соотношением для нас, чтобы иметь наибольшее влияние. И в действительности это больше похоже на 1 к 1400, а в некоторых сообществах, особенно в сельской местности, от 1 до 3000. Итак, вы можете представить себе, какой бы размер класса ни был у вас, учителей там — вдвое больше, теперь втрое больше, и тогда у вас определенно будет другой повседневный опыт.

Предполагается, что он будет работать на всех трех уровнях вмешательства. Когда я говорю «уровни», я имею в виду универсальные стратегии профилактики, стратегии вмешательства для некоторых детей, испытывающих трудности в учебе, эмоциональном или поведенческом плане.А затем на высшем уровне, интенсивно работая со студентами, которые не извлекают выгоду из этих вмешательств, что-то вроде модели реакции на вмешательство.

Реальность такова, что при большой нагрузке мы в конечном итоге работаем только на этом верхнем уровне, что является оценкой для служб специального образования. На этом высшем уровне есть и другие вещи, но обычно роль школьного психолога в условиях высокой нагрузки, подобной той, которую вы описали, заключается в том, чтобы быть привратником к специальному образованию, и наша единственная роль — тестирование.Итак, это тест, встреча IEP, повторяю.

И что так разочаровывает школьных психологов по всей стране, так это то, что нас научили делать гораздо больше. Мы обучены работе с общешкольными инициативами по социально-эмоциональному обучению, поддержке поведения, когда вы можете проводить консультации в классе, мы можем проводить небольшие группы, мы можем проводить консультации, мы можем проводить консультации и работать с родителями. А когда мы перегружены, мы в конечном итоге проводим только аттестацию по специальному образованию. Итак, что происходит, так это то, что широко распространенный миф состоит в том, что мы всего лишь привратники специального образования или наша единственная роль — тестирование.

Давайте углубимся в это немного подробнее, в процесс выявления детей для оказания специальных услуг. Признаюсь, для меня как учителя это тоже было загадкой. Я только знал, в чем была моя роль, и тогда это было похоже на игру на ожидание в течение месяцев и месяцев подряд с некоторыми периодическими встречами. Мне действительно кажется, что я понятия не имел, что происходило в процессе.Итак, не могли бы вы рассказать нам о том, как выявлять детей для получения услуг?

Да, это то, что возникает постоянно — школьные психологи часто не чувствуют, что учителя, родители и школьное сообщество действительно понимают, какой объем сложности и работы происходит за кулисами из «Я чувствую, что это у ребенка есть проблема »на протяжении всего собрания IEP. И мы можем полностью оценить разочарование учителя, который, возможно, если этот ученик особенно ведет себя поведенчески и действительно сталкивается с проблемой в классе, что есть игра ожидания.К тому же разочарование усугубляется тем, что иногда вы можете ждать месяцами подряд, у вас есть встреча, а ученик не соответствует требованиям. Итак, вы чувствовали, что просто держитесь за что-то, чтобы получить им дополнительную поддержку, чего никогда не было.

Итак, я хочу немного поговорить о втором мифе — о том, что специальное образовательное тестирование похоже на анализ крови. Как вы входите, вы проходите тестирование, и все готово. Это было бы здорово, но в настоящее время нет анализов крови на проблемы с обучаемостью, СДВГ или эмоциональные нарушения.

То, что на самом деле включает в себя , — это много работы перед тестированием, консультации и анализ после тестирования. Итак, я просто собираюсь поговорить о том, что входит в этот процесс от начала до конца, включая всю эту работу с передней и задней частью. А потом я хочу задать вам забавный вопрос. Я хочу, чтобы вы прикинули, сколько часов, по вашему мнению, потребуется для оценки специального образования.

Итак, я очень быстро поставлю вас в известность. Сначала я хочу, чтобы вы предположили, а затем я расскажу вам, в чем дело, и расскажу то, что, по мнению моих школьных психологов, для этого нужно.Так что ты думаешь?

Я скажу 10 часов, может быть, 15, в зависимости от студента.

Хорошо. Да, это зависит от сложности ситуации. Итак, теперь я расскажу вам все, что в него входит.

И мне не нужно говорить вам, что школьные психологи сталкиваются с некоторыми из тех же общесистемных проблем, с которыми сталкиваются учителя, когда существуют законы, правила и процедуры, которые, как мы знаем, не всегда хорошо служат учащимся, но мы все еще связаны ими, и тем не менее, мы не в силах их изменить.Это важное соображение при специальном образовании, поскольку на самом деле при оценке специального образования учитывается множество юридических и этических соображений. Так что это не просто: «Я собираюсь посмотреть на интеллект этого студента, и это главный вопрос».

Главный вопрос к школьным психологам двоякий. Во-первых, есть ли у учащегося инвалидность, определенная в законе? И второе: неужели эта инвалидность настолько серьезна, что потребности ребенка невозможно удовлетворить в общем образовании?

Итак, в этом процессе мы делаем много вещей.Во-первых, зачастую мы делаем невидимое, чтобы родители участвовали в оценке. Так что, возможно, школа определила проблему, но родителя нет. Итак, мы проводим много обучения с родителями на предварительных встречах о том, что это будет, и просвещаем их по специальному образованию, чтобы они чувствовали себя комфортно в процессе, чувствовали себя комфортно с нами и верили, что это то, что они хотят подписать. на. Итак, здесь есть немного беготни.

Часто проводятся предварительные встречи, которые иногда в этом лесу в Калифорнии мы называем собраниями SST, но по всей стране их называют по-разному.Но именно здесь вы встречаетесь и решаете проблему с командой, обычно с родителем, о том, с чем ребенок сталкивается. И есть эти встречи, в том числе составление расписания, консультации с родителями и учителями о том, что уже было сделано, и сбор данных о том, какие меры были опробованы. Просматривая сводную папку, глядя на посещаемость, глядя на уровень владения английским языком, глядя на то, какие вмешательства проводились раньше. И, кстати, я еще ни разу не видел этого студента.

На этом этапе мы получаем разрешение на оценку, для чего требуется немного бумажной работы. Специальное образование, честно говоря, является отделом избыточности, когда дело касается бумажной работы. Вы говорите: «Я заполняю одну и ту же форму 62 раза». Итак, мы все проходим через этот процесс. Наконец-то у нас есть разрешение на тестирование. Заходим в ваш класс. Возможно, вы видели, как ваш школьный психолог прячется в задней части класса, чтобы увидеть этого ребенка в контексте.

А вот небольшой рекламный ролик о тех сверхдлинных рейтинговых шкалах, которые мы вам даем.Вы понимаете, о чем я говорю? Вы спросите: «Почему 180 вопросов задают одно и то же?» Причина, по которой мы это делаем, заключается в том, что мы собираемся работать с ребенком один на один, и дети выступают один на один по-другому, чем в классе.

И еще, по закону Мерфи, день, когда я приезжаю понаблюдать за ребенком из вашего класса, является лучшим днем ​​в их жизни. Я не вижу поведения, которое видят учителя — они выполняют задание, они поднимают руку.Это как снимок, но нам нужен альбом для вырезок. И именно здесь так важна обратная связь учителя, потому что у всех вас есть альбом для вырезок. Какие они бывают ежедневно? Потому что они разные в математике, чем в лингвистике, или они на перемене. Итак, это рекламный ролик для заполнения наших опросов, потому что ваш отзыв так важен для нас, чтобы увидеть общую картину.

Между прочим, я ребенка еще не видела … мы все еще работаем над этим. Итак, я стараюсь составить график посещаемости, или физкультура — это то, что им нравится, и они не хотят приходить, или есть производственная практика.Все это есть. Итак, я работаю со студентом, и обычно это около 4-6 часов индивидуального тестирования, иногда около четырех, в зависимости от возраста ученика и уровня сотрудничества. Возможно, им придется проводить несколько занятий с детьми с проблемами посещаемости или поведенческими проблемами.

Подождите секунду. От четырех до шести часов индивидуального тестирования, а может быть больше одного сеанса?

О да, определенно. Если мы проводим тестирование интеллекта и тестирование обработки данных, если некоторым из нас приходится проводить тестирование достижений, иногда это выпадает на долю специалиста по ресурсам или специальных педагогов, иногда — от школьных психологов.Иногда нам нужно провести социальную, эмоциональную и поведенческую оценку, и требуется время, чтобы установить взаимопонимание с детьми, чтобы они могли это сделать. Мы просим детей заполнять шкалы оценок того, как они думают и думают о себе как об учениках. Таким образом, все это может занять как минимум около четырех часов.

Итак, как только этот ребенок уходит, мы должны его подсчитать, проанализировать, и вот большая часть — записать его в юридически обоснованный отчет, который занимает от 10 до 30 страниц в зависимости от того, кто вовлечен.

Мы также должны сотрудничать со всеми поставщиками услуг по уходу за детьми. Есть ли у них логопед? Есть ли у них эрготерапевт? У них есть частный репетитор? Есть ли у них психотерапевт? Нам тоже нужно узнать их мнение.

И весь этот анализ данных, записанный в отчет, занимает много-много часов. И я занимаюсь этим уже 20 лет, и я не могу создать отчет менее чем за шесть часов, максимум, и я делаю это уже давно, и у меня есть действительно отличные шаблоны.

Наконец, к тому времени, когда вы увидите этого школьного психолога на собрании IEP, она выполнила более 20, а в некоторых районах недавнее школьное психологическое сообщество здесь, в районе Залива, взяло фактические достоверные данные от начала до конца для одного ребенка. на это ушло 30 часов. Итак, к тому времени, когда вы увидите школьного психолога на собрании IEP, он / она проделали огромную работу, выясняя, как этот ребенок учится лучше всего, что мешает, и имеют ли они право на услуги специального образования на основе очень строгих требований. критерии приемлемости.

Итак, я думаю, что когда люди говорят: «Хорошо протестируйте этого ребенка на предмет специального образования», мы думаем об этом в том, что учителя понимают, что тест может быть, например, «Я собираюсь провести оценку чтения DIBELS».

Они не знают, что оценка — это не просто тестирование; там много работы и есть еще IEP. Иногда у нас есть предварительные встречи с родителями, которые нужно обсудить, потому что, когда им ставят диагноз, это может быть похоже на процесс скорби. Итак, мы с родителями и думаем: «Ваш ребенок находится в спектре аутизма», и обрабатываем это вместе с ними и объясняем, что это означает, до того, как вы нас увидите.

Итак, я часто говорю, что школьные психологи похожи на уток, и когда вы видите, как утка скользит по воде так плавно, как будто она скользит. Но внизу они гребут как черт, и делается много работы. Итак, это ваш школьный психолог, и поэтому она выглядит такой сумасшедшей, летая по коридору и преследуя вас для опросов. Это потому, что у нее нет одного ребенка, у нее много дел, и некоторые из нас ведут 10-15 дел за раз, поэтому мы не только должны делать то, что я вам только что описал, но и балансировать с этим все остальные студенты, которые находятся в наших делах.

Итак, это может быть 30 часов на одного студента, а у вас одновременно может учиться от 10 до 15 студентов?

Да, именно поэтому школьные психологи, как и учителя, перегружены и недооценены. Если мы тратим все свое время на оценивание, мы не сможем помочь учителям в классе внедрять социально-эмоциональное обучение, которое, как мы знаем, может помешать учащимся и дать им доступ к этим прекрасным навыкам обучения. И поэтому, когда мы работаем на этом индивидуальном интенсиве, в этом есть определенная потребность.Некоторые ученики абсолютно нуждаются в таком уровне исследования, но есть некоторые ученики, которым было бы полезно, если бы школьные психологи были задействованы на этом уровне 1, уровне 2, что в первую очередь предотвращает возникновение проблемы или препятствует обучению или обучению. эмоциональный поведенческий вызов из-за того, что они стали настолько плохими, что их нужно направить на специальное обучение.

И вот настоящая проблема — во многих школах специальное образование — единственная игра в городе для получения дополнительной помощи детям.Это третий миф: специальное образование — это просто дополнительная помощь, а этому ребенку нужна дополнительная помощь, так что давайте все перейдем к специальному образованию. Я немного иронизирую, но именно в школах мы смотрим вокруг и думаем: «Как мы собираемся помочь этому ребенку?» Многие люди видят в специальном образовании единственный путь.

Я думаю, что многие подготовленные учителя не прошли должного обучения тому, как проводить надлежащие мероприятия в классе.Добиться того, чтобы ребенок имел право на получение услуг, не обязательно является конечной целью в каждом случае. И, как вы упомянули, вы можете пройти через все это и затем понять, что они не подходят. Итак, что нужно понимать учителям общего профиля о проведении мероприятий в классе?

Так что да, опять же, с третьим мифом о том, что специальное образование — это просто дополнительная помощь. Так что, если это единственная в городе игра для помощи студентам, тогда это проблематично.

Школьные психологи обязаны соблюдать эти правовые критерии, поэтому круг подходящих специалистов довольно невелик.Он действительно предназначен для детей с ограниченными возможностями, которые настолько серьезны, что их потребности не могут быть удовлетворены в целом. И, конечно же, есть дети, которые соответствуют первым критериям, у них есть инвалидность, но они не соответствуют требованиям. И это настоящая головная боль для таких людей, как: «Подождите, у них есть проблемы с обработкой, у них есть эмоциональные проблемы». Я бы посоветовал вам сесть со своим школьным психологом и немного поговорить о критериях отбора, потому что это соглашение состоит из двух частей, это не просто «У меня инвалидность», но также и «У меня такая инвалидность. суровые мои потребности не могут быть удовлетворены в общем образовании.”

Итак, я хочу, чтобы учителя думали о том, что школьные психологи — это не просто привратники и специальные тестеры. Это важная роль в оценке специального образования. Но я хочу, чтобы все переосмыслили и стали думать о нас как о вашем консультанте и мыслительном партнере.

Итак, вы, ребята, все эксперты в преподавании. Многие школьные психологи никогда не преподавали в классе, поэтому мы не знаем этого элемента. И мы являемся экспертами в поддержке детей с проблемами в обучении — социальными, эмоциональными и поведенческими проблемами.Вместе мы сила.

Вместо того, чтобы ждать какого-нибудь волшебного решения за пределами вашего класса: если мы запишем это в индивидуальной программе обучения, то внезапно поведение ребенка изменится. Нет, желаю. Но на самом деле IEP иногда является защитой для студентов, она дает им право на получение поддержки, на которую в противном случае они не имели бы права, но это не волшебное решение.

Если вы будете сотрудничать со школьным психологом, мы сможем совместно разработать решения для конкретного учащегося.

А вот и самое интересное о консультациях со школьными психологами.Вы можете подойти ко мне и сказать: «У меня есть ученик с симптомами СДВГ, и я действительно хочу помочь ему начать и закончить работу, не отвлекая своих сверстников».

Если вы и я будем сотрудничать для этого конкретного ученика по стратегиям помощи в инициировании задачи, вовлечении в задачу, и вы знаете, в контексте вашего класса, мы можем сказать вам, что работает, а что нет. Я, как школьный психолог, могу поделиться с вами своей линзой знаний о исполнительном функционировании, и мы вместе создадим решение для этого конкретного ученика.

Угадайте, что? Вы только что добавили в свой инструментарий учителя набор навыков для любого другого ученика, который столкнется с той же проблемой в будущем. Итак, любой другой ребенок, который приходит в ваш класс и сталкивается с трудностями, начиная с работы, придерживаясь и заканчивая работой, теперь вы повысили свои собственные навыки учителя.

Так что это не просто: «Возьмите этого ребенка, проверьте его на предмет специального образования и давайте посмотрим, сможет ли группа IEP придумать отличное решение». Это игра на ожидание, и это может быть конечной целью, но знаете что? А пока, может быть, мы сможем поработать вместе.

Потому что позвольте мне сказать вам, я объединил школьных психологов о том, что они хотят, чтобы учителя знали, и они такие: «Боже мой, дай им понять, что мы хотим быть их партнерами, мы хотим быть с ними консультантами. Мы хотим быть частью наших школьных сообществ. Мы хотим быть в командах, решающих проблемы. Мы хотим ходить на собрания на уровне класса. Это наши дети, а не просто особенные дети. Это все наши студенты ».

Итак, мы хотим сотрудничать с вами, ребята. Это одно из основных посланий школьных психологов — думать о нас как о консультантах и ​​мыслительных партнерах, прежде чем вы начнете думать о нас как о экспертах по специальному образованию.

Нет времени дочитать до конца? Скачивайте и слушайте на ходу!

Итак, если я учитель, и в это время года у меня в классе есть ученик, который меня беспокоит, и я думаю, что он может иметь право на что-то, у них действительно проблемы в классе, и я сослался на их за услуги или, может быть, даже если я этого не сделал, каковы некоторые из этих следующих шагов, чтобы это не выглядело как игра ожидания, в надежде, что они имеют право на услуги? Какие виды вмешательств, поддержки и ресурсов я могу использовать сейчас, чтобы не чувствовать, что мы тянем время, но что я на самом деле работаю сейчас даже без IEP, чтобы убедиться, что ученик получает то, что ему нужно?

Да! Итак, позвольте мне спросить вас: очевидно, что вы были учителем раньше и все еще учителя, но когда вы были в классе, сколько учеников вы бы назвали в процентном отношении, после того как их оценили для специального образования, оставили ваши класс, скажем, для специального дневного класса или более высокого уровня ухода?

Ни тонны.

Верно?

И ненадолго. Это тоже было другое. Не по всем предметам, в которых они нуждались в помощи. Очень редко.

Итак, во-первых, это образ мышления: «Это мой ученик, и даже если этот ученик получит ресурсы, он всё равно будет моим учеником». И если вы слишком остроумны с учеником, или даже если это не так, и вы просто думаете: «Я просто не знаю, как им двигать иглу». Я бы посоветовал работать в рамках систем предварительного направления, которые существуют в вашей школе, в группе на уровне класса или в группах по решению проблем.Эй, пригласите школьного психолога. Может быть, у нее будет время заглянуть в вашу команду на уровне класса, а затем она сможет выступить в качестве консультанта по поводу того, что работает в классах других учителей, из которых мы можем перенести в ваш класс.

Может быть, вам нужно заручиться ее поддержкой в ​​разговоре с родителями. Может быть, есть какие-то стратегии, которые есть у родителей дома, которые работают. Если это прямая проблема с различиями в обучении чтению, письму и математике, ваш школьный психолог может помочь вам в адаптации.Как вы можете помочь им получить доступ к учебной программе? Если в этом есть поведенческий или эмоциональный слой, то на самом деле ваш школьный психолог обладает обширными знаниями. Я думаю, что нам действительно нужно отказаться от вопроса «Что мне делать с этим ребенком в этом классе?» на «Каковы мои отношения со школьным психологом?»

Если по дороге на встречу по программе IEP она выглядит как размытое пятно в коридоре, будет действительно сложно схватить ее, сесть и провести с ней приятный сеанс решения проблем, но это не значит, что она или она не хочет так поступать с вами.Итак, пригласите ее на собрания группы на уровне своего класса, пригласите школьного психолога на собрания RTI или MTSS, которые являются предварительными и общешкольными мероприятиями. Пригласите ее на собрания группы лидеров и дисциплины. Большинство школьных психологов, даже несмотря на то, что мы серьезно занятые люди, видят ценность работы с учителями и семьями в школах на уровнях вмешательства и профилактики. Итак, я хотел бы прежде всего подумать, знаете ли вы, кто ваш школьный психолог? Вы знаете их имя? Если вы один из тех, у кого он есть на школьном сайте весь день, каждый день, примите наши поздравления.Иди сегодня вечером запиши это в свой дневник благодарности.

Но сначала, честно говоря, это осознание. Кто ваш школьный психолог? Какая у нее нагрузка? У нее есть время встретиться с вами и поговорить о стратегиях? Есть ли у нее время, чтобы поговорить с вами о том, что такое специальное образование и какие услуги детям принесут, а какие нет?

Это тот первый уровень осведомленности, и здесь я должен приветствовать Неделю осведомленности о школьной психологии. Всегда ноябрь.В этом году с 12-го по 15-е. Он всегда приходится на неделю, посвященную Дню ветеранов. Итак, есть причина, по которой у нас есть неделя осведомленности, а не неделя признательности —

Right1 Можете сначала признать мое существование? Однажды мы получим признательность и благодарность, но сначала я здесь.

Да, у меня есть наглядное пособие, которое школьный психолог разместила для своей команды в своей школе — она ​​повесила на двери записку с изображением совы, смотрящей на нее со словами: «Мы знаем о тебе. Счастливая неделя школьной психической осведомленности.”

Итак, познакомьтесь со своим школьным психологом, поговорите вроде: «Каково ваше количество дел?» Мы хотим помочь вам. Мы хотим сотрудничать с вами. Мы хотим облегчить вам жизнь, а не усложнить ее. Мы хотим участвовать вместе с вами в этих группах по предотвращению вмешательства и решению проблем. Будьте в курсе вашего школьного психолога, особенно на Неделе осведомленности о школьной психологии с 12 по 15 ноября.

А затем, если у вас есть школьный психолог, с которым у вас есть отношения, и вы думаете: «Ого, было бы здорово, если бы мы могли поддержать ее, потому что если мы поддержим ее, знаете что? Мы получаем больше поддержки для наших студентов.Мы получаем больше поддержки для наших учителей, родителей и администраторов ».

Если вы чувствуете, что есть школьный психолог, которому были бы полезны ресурсы, мало чем отличающиеся от тех, которые вы предлагаете в 40-часовой рабочей неделе для учителей, которая оптимизирует бюрократию, рабочий процесс, производительность и занимается самообслуживанием, чтобы вы не выгорели , и будучи участником, решающим проблемы, в школьной команде и участником в школе, у меня есть бесплатные ресурсы на thrivingschoolpsych.com.

Итак, узнайте о своем школьном психологе, узнайте его или ее, дайте ей понять, что есть поддержка в поиске способов сделать больше, чем просто тестирование, IEP, повторить.Школьные психиатры не хотят этого делать. Мы любим оценивать, мы очень хороши в оценивании, это наша область гениальности — раскрытие учебных потребностей отдельного учащегося, но позвольте нам помочь вам, прежде чем он дойдет до такого уровня сложности.

Мне нравится, что вы говорите это и на самом деле подчеркиваете это — это просто улучшает ситуацию для всех, это улучшает ситуацию для школьной психики, это улучшает жизнь учителей и детей, когда это партнерство есть .Потому что я думаю, что мне действительно не приходило в голову обратиться к нашему школьному психологу, потому что я просто чувствовал, что было очевидно, что она была так занята, и я был так занят, и она была так занята, и это похоже на то, что я не хочу пытаться чтобы возложить на нее больше работы. Но я думаю, вы очень хорошо заметили, что это сотрудничество значительно упрощает удовлетворение потребностей детей для всех. И я не могу себе представить, что это хорошо — просто прийти в школу и отключиться от учителей там, отключиться от учеников, просто отсиживаться в комнате и проверять, а затем выходить.Я могу себе представить причины, по которым школьные психиатры выбирают эту профессию, потому что вы хотите быть частью этого сообщества.

Совершенно верно. И мы можем закончить небольшой историей, что-то, чтобы свести ее к тому, что суть того, о чем я говорю, заключается в том, чтобы привлечь к большему количеству школьных психологов. Потому что, честно говоря, если вы привлечете нас к участию в профилактике и вмешательстве, количество направлений на специальное обучение снизится. Сейчас есть студенты, которым обязательно нужно специальное образование. Это что-то вроде «не сдавайся», как если бы учащиеся с аутичным спектром не могли общаться устно.Учителю общего образования было бы очень сложно работать с учеником на таком уровне серьезности. Но в некоторых из этих проблем с обучаемостью и проблемами внимания есть место для партнерства, которое может помочь не только этому целевому учащемуся, но и всем учащимся, решающим эту задачу. И затем, как принцип универсального дизайна, все ученики в вашем классе и вы как учитель.

Итак, в одной средней школе, где я работал, я получал, я не знаю, пять или шесть направлений для восьмиклассников с СДВГ каждый год, и я подумал: «Как они все могут заразиться СДВГ в восьмом классе? В чем дело?» Они не заканчивали свою работу, и у них было это огромное портфельное задание, и проблема заключалась в этом портфельном задании в апреле / ​​мае, они не выполнили много работы за весь год в соответствии со стандартами.И вот тогда перед ними стояла огромная проблема. В какой-то момент я сел со своей командой, моим директором и командой восьмиклассников учителей и сказал: «Что происходит? Почему так много рефералов? Как они все могут иметь СДВГ? » И они такие: «Ну, я не знаю, все ли у них есть СДВГ, но у них есть проблемы с исполнительной деятельностью, планированием, а также с началом и выполнением задач, особенно когда они эмоционально перегружены:« О, черт возьми, У меня так много работы, если я не сделаю это портфолио.Я не заканчиваю восьмой класс ».

Итак, мы сели и сняли лук: «Ладно, подожди вместо того, чтобы я потратил 30 часов на этих пятерых учеников — это заняло бы все мое время до конца года, и тогда ты даже извлекать пользу из этой информации, потому что они были бы в старшей школе — что, если бы я обучил всех коучингу управляющего функционирования. Итак, у меня есть несколько стажеров-психиатров из Беркли, моей альма-матер. Я обучил их тому, как помочь этим ученикам начать, выполнять и завершать задания.И угадайте, что? Все они сдали портфельные задания.

Кстати, ни у одного из этих детей не было проблем с вниманием до восьмого класса. В восьмом классе очень редко развивается СДВГ. Это пожизненное состояние, и на самом деле не было никаких предупреждающих знаков. Таким образом, мы не игнорировали тот факт, что у этих студентов были проблемы, но мы спрашивали себя: «Является ли специальное образование единственным способом поддержать их?» И это было не так. Итак, эти студенты развили свои навыки.Мы со школьными психологами-стажерами разработали отличную программу, и, кстати, я уже не учусь в этой средней школе, и они все еще занимаются ею, потому что у меня также повысились навыки учителя. Таким образом, способность школьного психолога участвовать в профилактическом вмешательстве оказывает волновой эффект, что отражается на школьном сообществе в целом.

Мне нравится идея сосредоточить внимание на уровне профилактики и вмешательства, потому что это дает гораздо больше возможностей, чем просто сказать: «Я не могу этого сделать.Позвольте мне просто порекомендовать, и тогда кто-нибудь еще скажет мне, что делать, и, надеюсь, я получу дополнительную помощь ». Это происходит из-за такого отчаянного положения для учителей, потому что я думаю, что во многих классах почти у большинства, если не у большинства детей есть какие-то травмы, проблемы с исполнительной функцией, проблемы с вниманием, проблемы с обучением, они работают ниже уровня своего класса. . И учителя могут чувствовать себя подавляющими, когда у них нет большой поддержки.

Да, и школьные психологи хотят работать открыто и сообща, чтобы найти решения, и я знаю это, потому что я работал с сотнями из них по всей стране в моем онлайн-курсе и сообществе, Коллектив психологов школы процветания.Мы хотим, чтобы и взрослые, и ученики процветали в наших школах, и мы полностью уверены, что прилив поднимает все корабли. Но мы понимаем, мы сочувствуем этому стрессу, ограничениям и усугублению вашей работы, и мы хотим помочь вам подготовиться не только к кризисным моментам, когда становится действительно сложно, но и настроить вас на успех, чтобы предотвратить будущие проблемы и действительно расширяют возможности ваших учеников.

Мы действительно хотим быть вашими мысленными партнерами, а также, быстрой рекламой терпения, вы, как учитель, знаете, на что это похоже.Если кто-то подходит к вам: «Это у вас уже есть? У тебя это есть? Вы говорите: «Ого, я просто пытаюсь удержаться на плаву». Просто будьте терпеливы с нами. Мы делаем все, что в наших силах, в сложившихся обстоятельствах и зачастую в неприемлемых ситуациях и при большом количестве дел, и поэтому это может быть источником разочарования для обеих сторон. Итак, мы обещаем, что будем терпеливы с вами, если вы пообещаете проявить терпение с нами. Потому что мы все вместе, и мы все находимся в системе, которая, как мы все видим, иногда не настроена на успех, и мы стараемся изо всех сил в той системе, которая у нас есть, а иногда это означает, что ваш школьный психолог перегружен работой и недоиспользуются.Итак, просто проявите терпение с нами, поскольку мы все вместе справимся с этим.

Да, проявите терпение и пока что обращайтесь к ним за дополнительными ресурсами, чтобы не просто ждать, потому что, вероятно, вы можете делать в классе вещи, которые принесут пользу всем вашим ученикам. И это могут быть просто некоторые новые стратегии в вашем наборе инструментов, которые вы могли бы получить от школьного психолога, которые действительно могут иметь большое значение в том, насколько хорошо дети могут преуспевать.

Я думаю, это большой жирный рекламный ролик универсального дизайна.Как будто чемодан был изобретен для людей, которые не могли нести чемодан, вроде пожилых людей, но знаете что? Чемодан на колесиках? Всем выгоден чемодан на колесиках. В аэропорту нет человека, у которого этого не было бы, потому что это помогает всем. И те же самые истинные принципы поведения и социально-эмоционального обучения, есть стратегии, инструменты, методы, отношения и построение деятельности, которые приносят пользу всем вашим детям, а не только детям с социальными, эмоциональными или поведенческими проблемами или проблемами в обучении.

Что вы хотите, чтобы каждый учитель понимал в процессе отбора детей для специальных служб?

Я думаю, что все мы должны понимать, что система специального образования несовершенна. Школьные психологи это знают. Что меня воодушевляет, Анджела, так это то, что существует дух времени, если хотите, вокруг профилактики, вмешательства, внедрения социально-эмоционального обучения в этот базовый уровень того, что нужно всем детям. Мы также несем бремя системы, пытаясь заставить ее работать как можно лучше, чтобы принести пользу учащемуся.У нас часто есть ограниченные ресурсы, и особенно полномочия, чтобы внести какие-либо изменения в закон о специальном образовании. Но что мы можем сделать, еще до того, как он дойдет до этого процесса, который необходим, необходим и недостаточно финансируется, — это спросить: «Что для вашего школьного психолога приносит наибольшую выгоду и что ему действительно нравится делать?» Это сотрудничество — это консультант, а не привратник.

Итак, познакомьтесь со своим школьным психологом и спросите: «Какова повседневная жизнь?» Задайте вопросы, которые Анджела задала в этом подкасте.Что мы можем сделать вместе, чтобы мыслить системно, чтобы не дать студентам ждать, пока они потерпят неудачу в достаточной степени, чтобы нуждаться в таком высоком уровне поддержки? Потому что школьные психологи хотят сотрудничать с вами. Мы все в этом участвуем, это все наши студенты, и мы любим только сотрудничать с вами, ребята,

Итак, давайте сделаем так, чтобы все слушающие это могли связаться со школьным психологом, узнать, как вы можете сотрудничать вместе, и рассказать им о ваших ресурсах.Потому что у вас есть замечательный коллектив школьных психологов, где у вас есть 16 000 школьных психологов в вашем сообществе, что составляет половину школьных психологов в этой стране. Это правильно?

Да, я имею в виду, что по некоторым оценкам в стране от 30 до 40 000 школьных психологов. Это просто говорит о том, что у школьных психологов не так много сообществ на школьных сайтах, потому что они единственные.

Совершенно верно. И в этом прелесть того, что вы предлагаете им — это место для совместной работы, обмена и получения ресурсов.И , я думаю, это могло бы быть очень полезно для человека, слушающего это, который думает: «Ну, Ребекка звучит потрясающе, но я не думаю, что у моего школьного психолога на самом деле есть время или энергия, чтобы сделать что-нибудь, чтобы помочь». Но если их школьный психолог находится в вашем районе, тогда у них есть сеть людей, от которых они могут поделиться своими идеями и выяснить, как предложить эту поддержку, верно?

Право. И часто мне кажется, что я вижу эту штуку, плавающую в Instagram, и всегда фиксирую их в своем мозгу как истину, и иногда лучший PD — это другой школьный психолог.Лучший PD — учитель в коридоре. Только мы понимаем, чем мы занимаемся весь день и как мы можем помочь нашим школам, учителям и учащимся лучше поддержать нас. Thrivingschoolpsych.com — это информационный центр для людей. В нашей группе в Facebook 16000 человек, а затем еще меньшая группа из тех, кто участвует в моем онлайн-курсе и сообществе, и это настоящее глубокое погружение в тему: «Хорошо, давайте разберемся, как действительно превратиться из машины для тестирования в свобода быть со студентами, быть с учителями, быть мыслящими партнерами и консультантами.”

Итак, направьте своего школьного психолога на thrivingschoolpsych.com. А также будьте в курсе с 12 по 15 ноября. Вы сделаете их жизнь, я гарантирую вам, если вы знаете, что это неделя школьной психологии, что на самом деле, аббревиатура действительно довольно забавная — SPAW — это не идет в спа, но для меня, по какой-то причине, это полное отсутствие смысла, но это то, что мне нравится. Так что я просто буду собой. Я буду искренним. Каждый раз, когда я вижу написанное SPAW, я должен как ворона называть его: «SPAW, SPAW.Так что скажите «Happy SPAW» школьному психологу! Нам нравится смеяться и веселиться в Психологе Школы процветания, потому что на нашей работе много стресса, и нам нужно облегчить нагрузку. Мы должны получать от этого удовольствие.

Да, конечно. И я рад, что вы тоже упомянули свой курс, потому что это что-то вроде 40-часового учебного клуба для учителей, который я провожу для учителей. Вы делаете что-то очень похожее для школьных психологов в том смысле, что конечная цель одинакова. Для них это действительно управление своим временем и оптимизация процессов, чтобы они могли сосредоточиться на самом важном.

Совершенно верно! Я шучу, что всякий раз, когда я делюсь вашими ресурсами со школьными психологами, я говорю: «Она мне как духовное животное-учитель». Я не знаю, как на разных сторонах побережья мы оба создали эту штуку, я — для школьных психологов, а вы — для учителей, и я думаю, это потому, что у нас обоих есть общее видение.

Никто из нас не занялся этой профессией, чтобы делать документы или чувствовать, что то, что мы делаем, не имеет значения или что мы просто выполняем какие-то действия.Мы занялись этой работой, чтобы помочь студентам. А когда мы заботимся о себе, мы лучше подготовлены для этого. Так что это именно то, чем занимается коллектив психологов из процветающей школы, а также 40-часовая рабочая неделя для учителей. Итак, вы были настоящим вдохновением для меня здесь, на западном побережье, при создании моей программы.

Этот пост может содержать партнерские ссылки, что означает, что я могу получать комиссию, если вы щелкнете ссылку и купите что-либо без каких-либо дополнительных затрат для вас.

Этот выпуск спонсируется ViewSonic Education. Они создали ViewBoard, интерактивную доску для класса, и myViewBoard, приложение для цифровой доски. Вместе они помогают учителям создавать увлекательные уроки дома и проводить их в классе. Ищите в Интернете, открывайте свои любимые приложения и воспроизводите обучающие видео — все с цифровой доски. Наконец, решение, которое учит тому, как вы это делаете. Чтобы узнать больше, посетите viewsonic.com/education.

См. Сообщения в блоге / стенограммы всех серий

Подписаться на подкаст в iTunes

Подписаться на подкаст в Spotify

Подписаться на подкаст в Google Play

Кто такие школьные психологи

Школьные психологи — это уникально квалифицированные члены школьных команд, которые поддерживают способность учеников учиться и учителей учить.Они применяют опыт в области психического здоровья, обучения и поведения, чтобы помочь детям и молодежи добиться успеха в учебе, обществе, поведении и эмоциональном плане. Школьные психологи сотрудничают с семьями, учителями, школьными администраторами и другими специалистами, чтобы создать безопасную, здоровую и благоприятную среду обучения, которая укрепляет связи между домом, школой и обществом.

Какую подготовку проходят школьные психологи? Школьные психологи проходят специализированную подготовку для выпускников продвинутого уровня, которая включает курсовые работы и практический опыт, относящийся как к психологии, так и к образованию.Школьные психологи обычно заканчивают либо программу на получение степени специалиста (не менее 60 семестровых часов для выпускников), либо докторскую степень (не менее 90 семестровых часов для выпускников), обе из которых включают годичную 1200-часовую стажировку под наблюдением (см. Обзор различий) Среди степеней в школьной психологии (PDF)). Подготовка к выпускнику развивает знания и навыки в:

• Сбор и анализ данных
• Оценка
• Мониторинг прогресса
• Общешкольные практики содействия обучению
• Устойчивость и факторы риска
• Консультации и сотрудничество
• Академические / учебные мероприятия
• Психиатрические вмешательства
• Поведенческие вмешательства
• Учебная поддержка
• Услуги по профилактике и вмешательству
• Услуги специального образования
• Готовность к кризисным ситуациям, реагирование и восстановление
• Сотрудничество семьи, школы и сообщества
• Разнообразие в развитии и обучении
• Исследования и оценка программ
• Профессиональная этика, школьное право и системы

Школьные психологи должны иметь аттестат штата, в котором они работают.Они также могут быть сертифицированы Национальным советом по сертификации школьной психологии (NSPCB). Национальная ассоциация школьных психологов (NASP) устанавливает стандарты подготовки выпускников, аттестации, профессиональной практики и этики. Практическая модель NASP (2010) описывает комплексные услуги, которые школьные психологи поощряют предоставлять.

Где работают школьные психологи? Подавляющее большинство школьных психологов работают в государственных школах K-12.Они также предоставляют услуги в различных других сферах, в том числе:

• Частные школы
• Дошкольные учреждения
• Администрация школьного района
• Университеты
• Школьные центры здоровья и психического здоровья
• Дневные стационары или поликлиники и больницы по месту жительства
• Программы ювенальной юстиции
• Независимая частная практика

Чем занимаются школьные психологи? Школьные психологи оказывают прямую поддержку и вмешательство учащимся, консультируются с учителями, семьями и другими работающими в школе специалистами в области психического здоровья (т.д., школьные консультанты, школьные социальные работники), чтобы улучшить стратегии поддержки, работать со школьной администрацией над улучшением общешкольной практики и политики, а также сотрудничать с поставщиками услуг в сообществе для координации необходимых услуг. Успешно помогают школам:

Повышение успеваемости

• Содействовать мотивации и вовлечению студентов
• Проведение психологической и академической оценки
• Индивидуальные инструкции и вмешательства
• Управлять поведением учащихся и класса
• Наблюдать за успеваемостью учеников
• Сбор и интерпретация данных об учениках и классе
• Уменьшите количество ненадлежащих направлений для получения специального образования.

Содействие позитивному поведению и психическому здоровью

• Улучшение коммуникативных и социальных навыков учащихся
• Оценить эмоциональные и поведенческие потребности учащихся
• Предоставляем индивидуальные и групповые консультации
• Содействовать решению проблем, управлению гневом и разрешению конфликтов
• Укрепление позитивных навыков преодоления трудностей и устойчивости
• Содействовать позитивным отношениям со сверстниками и решению социальных проблем
• Направляйте к специалистам и помогайте координировать общественные услуги, предоставляемые в школах

Поддержка разных учащихся

• Оценить разнообразные потребности в обучении
• Предоставлять услуги с учетом культурных традиций студентам и семьям из разных слоев общества
• Планировать соответствующие индивидуальные образовательные программы для учащихся с ограниченными возможностями
• Изменить и адаптировать учебные программы и инструкции
• Настроить классные помещения и распорядок дня для повышения вовлеченности учащихся и их обучения
• Отслеживать и эффективно общаться с родителями об успеваемости учеников

Создание безопасного и позитивного школьного климата

• Предотвратить издевательства и другие формы насилия
• Поддержка социально-эмоционального обучения
• Оценить школьный климат и улучшить школьную взаимосвязь
• Внедрение и поощрение позитивной дисциплины и восстановительного правосудия
• Обеспечение общешкольной позитивной поведенческой поддержки
• Выявление учащихся из групп риска и уязвимых мест школы
• Предоставление услуг по предотвращению кризисов и вмешательству

Укрепление партнерских отношений между семьей и школой

• Помогите семьям понять потребности своих детей в обучении и психическом здоровье
• Помогает ориентироваться в процессах специального образования
• Связывайте семьи с поставщиками общественных услуг, когда это необходимо
• Помогите эффективно взаимодействовать семьям с учителями и другим школьным персоналом
• Повысьте понимание и отзывчивость сотрудников к различным культурам и традициям
• Помогать учащимся переходить от школьной среды к общественному обучению, например, в программах лечения в интернатах или ювенальной юстиции

Улучшение общешкольной оценки и подотчетности Отслеживание индивидуальных успехов учащихся в учебе и поведении

• Создание и интерпретация полезных данных об успеваемости учащихся и школ
• Сбор и анализ данных о факторах риска и защитных факторах, связанных с успеваемостью учащихся
• Планирование услуг на районном, строительном, аудиторском и индивидуальном уровнях

Зачем детям школьные психологи? Все дети и молодежь время от времени могут сталкиваться с проблемами, связанными с обучением; социальные отношения; принятие сложных решений; или управление эмоциями, такими как чувство депрессии, беспокойства, беспокойства или изоляции.Школьные психологи помогают учащимся, семьям, педагогам и членам общества понять и решить как долгосрочные, хронические проблемы, так и краткосрочные проблемы, с которыми могут столкнуться учащиеся. Они являются высококвалифицированным и готовым ресурсом в усилиях по обеспечению благополучия всех детей и молодежи в школе, дома и в жизни.

Как мне связаться со школьным психологом? Каждая школа имеет доступ к услугам школьного психолога, хотя некоторые школьные психологи обслуживают две или более школ, поэтому они могут не посещать определенную школу каждый день.Чаще всего со школьными психологами можно связаться, обратившись напрямую в школу, в центральный офис округа или указав контактную информацию на веб-сайте школы или округа.

Один день из жизни школьного психолога

Если вы думаете, что школьные психологи проводят большую часть своего времени, консультируя студентов, подумайте еще раз. Приглашенный блогер Энджи Макинтайр наблюдала за работой трех школьных психологов и делится подробностями их дней.

Кэролайн работает в богатом пригородном школьном районе, в начальной школе с 3 по 5 классы.В текущем учебном году она была назначена на работу в качестве специалиста по вмешательству с намерением сосредоточить внимание на поддержке учащихся в общеобразовательной среде.

Она приходит на работу вовремя, но все парковочные места на стоянке заняты. Беглый взгляд на часы на приборной панели показывает два варианта действий: она может опоздать на встречу или может припарковаться в месте, которое считается закрытым. Она резко поворачивает колесо вправо и уходит в запретное пространство, решая, что стоит перенести гнев смотрителя.

Она торопится в школе, с мокрыми волосами, с усталыми глазами, и бросает сумку, приветствуя своего первого посетителя дня, учителя специального образования. После короткого промежутка времени они сразу же приступают к делу: двое из новых учеников учителя борются. Не в том смысле, что они немного отстают в чтении или математике, а в том смысле, что у них серьезные когнитивные нарушения, а их узкоспециализированное программирование не отвечает их потребностям. У опытного заботливого учителя нет идей, и ей нужна помощь Кэролайн.Заявления о разочаровании вроде «Мне не следует иметь с этим дело» и «Этот ребенок должен знать лучше» ускользают от типично солнечного учителя.

Следующие десять минут утро Кэролайн продолжается, как и планировалось. Она и учитель обсуждают творческие способы поддержания вовлеченности учеников, поощрения социализации и улучшения моторики. Это продуктивный разговор, в котором Кэролайн осторожно идет по тонкой линии надежного советника, отзывчивого коллеги и напутника.Встреча создаст для Кэролайн часы дополнительной работы — ей придется проводить наблюдения в классе учеников, вносить необходимые изменения в их распорядки дня и связываться с несколькими поставщиками услуг — но она чувствует себя хорошо из-за небольшого прогресса студенты сделали до сих пор.

Пора сделать несколько телефонных звонков. Кэролайн попросили создать несколько новых групп социальных навыков, но трудности с получением разрешения родителей отложили все на несколько недель.Большинство родителей не будут доступны для телефонных звонков в это время утра, но она должна попробовать — ей нравится обучать группы, и она хочет убедиться, что это действительно так. Кэролайн не наивна — она ​​знает, что обучение социальным навыкам — сложная задача, что поведение, практикуемое в небольших группах, часто не передается в классе. Но ей нравится новая учебная программа, которую она пилотирует, и она надеется, что сможет научить студентов, как завести друга или двух.

Однако прежде, чем Кэролайн взломает семейный справочник, второй учитель специального образования останавливается; она хочет рассказать об очень интенсивной встрече, которая состоялась в начале недели, о студенте с аутичным спектром, чьи действия подвергали опасности себя и других.Хотя Кэролайн никогда не встречалась со студенткой, ей было поручено провести собрание. Поскольку у учителя специального образования есть много учеников, которым нужно управлять, они соглашаются, что Кэролайн позаботится об административных последствиях собрания. После того, как учитель уходит в свой класс, Кэролайн вздыхает и достает свой ноутбук. Теперь ей предстоит исправить расписание ученика, внести коррективы в его план поведения и убедиться, что мириады сотрудников понимают изменения и следят за ними.

Вот вам и группа социальных навыков.

Соседка Кэролайн по офису — консультант, которая проводит большую часть своего времени, играя роль социального работника, — отмечает, что сейчас в школе дела обстоят особенно безумно из-за резкого увеличения числа новых учеников с очень интенсивными потребностями. По иронии судьбы, как раз в этот момент в офис Кэролайн приходит еще один учитель, чтобы обсудить дело об ускоренном обучении. Семья ученицы убеждена, что она слишком умна для ее класса, и требуют, чтобы ее перевели на следующий класс.Кэролайн нужно будет позвонить семье и напомнить им о решении команды не ускорять обучение ученика в предыдущем году, решение основано на обширных данных.

Она потеряла значительную часть своего дня, но она также многого достигла, творит свою магию в фоновом режиме, чтобы учителя могли помогать ученикам на передовой.

В течение следующего часа Кэролайн работает со своим ноутбуком, пытаясь сколотить электронное письмо с объяснением плана для ученицы с РАС, с которой она никогда не встречалась.Письмо должно быть написано всего десять минут, но Кэролайн постоянно перебивают. Входит третий класс и начинает рыться в офисе Кэролайн, бормоча что-то насчет разбитой бутылки с водой. Учителя продолжают заходить, чтобы обсудить учеников, найти сенсорные суеты и бумажную работу, задать быстрые вопросы. Студент входит, чтобы обнять Кэролайн, и она с готовностью соглашается.

К тому времени, когда Кэролайн заканчивает письмо, она потеряла значительную часть своего дня, а также возможность позвонить родителям по поводу группы социальных навыков.Но она также многого достигла — успокоила озабоченную ученицу и настроила ее на позитивный день. Она разработала и сообщила обтекаемый план, который поможет другому ученику быть более безопасным и продуктивным в школе. Она поддерживала своих друзей и коллег в их усилиях, творит свою магию на заднем плане, чтобы они могли помочь студентам на передовой.

И — по приказу смотрителя — она ​​переместила свою машину на подходящее место для парковки.

Эллисон — школьный психолог в большом городском школьном округе, ученики которого принадлежат к самым разным социально-экономическим, культурным и расовым группам.Она делит свое время между начальной школой, расположенной в непосредственной близости от крупного университета, и средней школой, расположенной в районе с низким доходом с исторически высоким уровнем насильственных преступлений.

Она глубоко вздыхает, просматривая толстую папку с записями и протоколами оценки, тихо ругает себя за то, что не успела закончить отчет к встрече. Она надеялась приехать раньше, но уход в детский сад был немного ухабистым; у ребенка случился взрыв в ее тщательно подобранной одежде для первого дня дневного ухода, точно так же, как ее двухлетний брат растаял от перспективы одеться.Но, как и многим педагогам, ей придется игнорировать потребности своих детей и сосредоточиться на детях других людей по крайней мере в течение следующих восьми часов.

Слава богу, в начальной школе все еще относительно спокойно. Она может без перерыва готовиться, анализировать результаты своего тестирования и искать меры по устранению тревожности, основанные на исследованиях. Она встретится с группой преподавателей и матерью студента, чтобы обсудить результаты комплексной оценки специального образования.Команда хотела бы уволить ребенка из специальной редакции и поддержать ее другими способами — процесс, который может напугать родителей. Эллисон изменила свое расписание, чтобы быть на встрече, зная, что для этого потребуется идеальный баланс обмена данными, сочувствия и поддержки. Она отрабатывает то, что она скажет, еще раз проверяет свои записи и приходит в конференц-зал только для того, чтобы обнаружить, что мать отменила встречу в последнюю минуту. Ага.

Итак, вернемся к ее обычному дню.

Эллисон хватает свою сумку и заставляет себя не смотреть на пустое автокресло своего ребенка, когда она отправляется в другое здание. Следующие полчаса она едет в среднюю школу в центре города, где работает, — ту самую, которая недавно попала в заголовки газет, когда там было обнаружено заряженное оружие. В здании нет металлодетекторов, но Эллисон надеется, что цокольный этаж ее офиса защитит ее от насилия и банд, которые в этом году были серьезной проблемой в школе.

Однако подвал не защищает ее от мышей, и она кричит, когда кто-то вылезает из-за ее компьютера. За поддержкой она ищет коллегу, специалиста по речи / языку, который успокаивает ее, исполняя «танец против мышей» и превознося достоинства крысиного яда. У Эллисон уже два с половиной часа рабочего дня. Она не достигла того, чего ей хотелось бы, но, по крайней мере, ее адреналин течет.

Затем она поднимается наверх, чтобы следить за коридорами между классами.На каблуках 5 футов 3 дюйма Эллисон ниже ростом, чем большинство учениц, но изо всех сил старается казаться высокой и авторитетной. Пройдя без происшествий время, она заходит в офис и тихо радуется, когда находит заполненные контрольные списки, ожидающие ее. (Школьные психологи должны провести тонкую грань между мягким поощрением и прямым преследованием за заполненные анкеты со стороны учителей и родителей; телефонные звонки с напоминанием, веселые заметки, словесные угрозы и оставшиеся конфеты на Хэллоуин — все это регулярно используется с разной степенью успеха.) Ревно охраняя ценные формы, она направляется обратно в недра школы, чтобы наверстать упущенное по электронной почте.

Следующие полчаса Эллисон ведет невероятно скучную беседу по телефону о том, как получить оценку адаптивного поведения. Психологи откладывают такой телефонный звонок, потому что знают, что он продлится вечно, а краткосрочная выгода будет минимальной. Но в конечном итоге беседа будет способствовать принятию решений о том, имеют ли студенты право на дополнительную поддержку.Ожидается, что как «привратники специального образования» психологи, подобные Эллисон, будут иметь под рукой такую ​​загадочную информацию.

Следующие несколько минут Эллисон тратит на многозадачность: она проверяет свою электронную почту, следит за чрезвычайными ситуациями на школьной рации и достает старый молокоотсос, чтобы заняться новым материнским делом. (В этом отношении Эллисон повезло — ее кабинет в подвале предоставляет ей возможность уединиться для того, чтобы накачать, за что многие классные учителя готовы умереть.)

Пока что день Эллисон прошел на редкость гладко.Ее не вызывали ни в какие кризисные ситуации, никто не заходил к ней в офис со срочными вопросами, и она в целом соблюдала график. Свою удачу она связывает с тем, что только недавно вернулась из декретного отпуска, и коллеги не привыкли снова на нее полагаться. Она признается себе, что на самом деле была бы не против небольшого срочного прерывания; срочные перерывы, как правило, делают работу интересной и свежей.

Она признается себе, что на самом деле была бы не против небольшого срочного прерывания; срочные перерывы, как правило, делают работу интересной и свежей.

Теперь Эллисон открывает письмо, которое она избегала, от преподавателя специального образования, который работает со студентами со значительными задержками в познании. Учитель обеспокоен планом, который Эллисон помогла разработать для ученика, чье проблемное поведение включает ругань, угрозы и избиение сотрудников и учеников. Учитель не считает, что ожидания от ученика достаточно высоки, и говорит, что план несправедлив по отношению к остальным ученикам. Читая между строк, Эллисон приходит к выводу, что учительнице надоело иметь дело с ребенком, и она хочет, чтобы он навсегда покинул ее класс.Подобные ситуации — одна из самых сложных частей работы, потому что они заставляют психологов играть плохих парней. Хотя она знает, что учитель нервничает и испытывает стресс, Эллисон должна защищать ученика.

Посоветовавшись с одним из социальных работников школы, Эллисон пишет учителю тщательно сформулированный ответ, подтверждающий ее опасения, благодарит ее за помощь и терпение и поясняет, что для улучшения поведения ученика потребуется время. Делая все возможное, чтобы не расстроить трудолюбивого, переутомленного учителя, она просит другого психолога просмотреть письмо, прежде чем в конечном итоге его отправить.

Поскольку у Эллисон был спокойный день, она позволяет себе обедать за пятнадцать минут вдали от стола. Едя бутерброд с индейкой, она болтает со школьным социальным работником — ее ближайшим союзником, а иногда и терапевтом — о жизни вне работы. Затем вернемся к ее темному повелителю образования, персональному компьютеру. В некотором смысле возможность отвечать на электронные письма и работать над отчетами в течение учебного дня — это роскошь; Тем не менее, Эллисон предпочла бы проводить свое время, работая с детьми и учителями, и ей хотелось бы, чтобы в ее почтовом ящике не было так много неотложных сообщений, которые исчезают.Большая часть рабочего дня пришла и ушла, а она еще не связалась с настоящим учеником.

Затем Эллисон открывает Документы Google, чтобы просмотреть план профессионального развития, который она недавно составила для команды, которую она возглавляет. Группа поставила перед собой благородную и потенциально разочаровывающую цель — улучшить меры вмешательства для неуспевающих учеников. Сотрудники школы — как и в большинстве школ — разочарованы процессом вмешательства и продолжают рассматривать его как пустую трату времени, препятствие между бедствующими детьми и службами специального образования.Если команде Эллисон удастся решить эту проблему, они заслуживают медали.

У Эллисон есть несколько свободных минут, которые она использует, чтобы написать отчет об оценке в последнюю минуту. Отчет представляет собой шестнадцатистраничный документ, переполненный данными о сильных сторонах и трудностях учащегося, данными, которые она и группа специального образования собрали за предыдущие шесть недель. В то время как ее работа включает в себя большой объем оценок и отчетов по специальному образованию, Эллисон часто откладывает такие задачи в пользу более срочных.Набирая текст, она задается вопросом, повлияет ли этот конкретный отчет на жизнь ученика. Затем она качает головой и напоминает себе, что все собранные данные, отслеживание прогресса и затраченное время — это способ психолога обеспечить учащимся услуги и поддержку, в которых они так отчаянно нуждаются.

Напряженный административный день Эллисон заканчивается на позитивной ноте: на собрании персонала, на котором директор обсуждает сложный климат в школе.Хотя она ожидает, что эта встреча будет удручающей и разочаровывающей, Эллисон поражена готовностью нового директора выслушать и отреагировать на опасения персонала; она также ценит его признание того, что он допустил ошибки в своем обращении с ситуацией.

Встреча заканчивается, и Эллисон на мгновение размышляет, что она только что закончила неплохой рабочий день. Она заложила основу на следующие несколько недель: теперь можно писать отчеты, внедрять меры, и школа может даже стать немного безопаснее.Тем не менее, она хотела бы, чтобы у нее было немного времени наедине со студентами и учителями.

Перед тем, как собраться и отправиться в путь, Эллисон быстро просматривает свое расписание на следующий день и улыбается про себя. Она видит, что завтра будет народный день. Завтра она поговорит с любимым учеником о его планах после окончания школы. Она поможет другому ученику решить некоторые проблемы, которые у нее возникли из-за беспокойства. Она проконсультируется со своей любимой командой учителей о наведении мостов между школой и домом для учащихся, испытывающих трудности.

По этой причине она стала школьным психологом. Завтра будет хороший день.

Жюстин занимается школьной психологией в школьном округе среднего размера в пригороде первого кольца. Она делит свое время между дошкольным образованием и альтернативной средней школой (AHS), которые расположены в одном здании. Учащиеся Жюстин являются представителями школьного округа, который включает в себя широкий спектр социально-экономических, расовых и культурных традиций.В AHS также проживает большое количество недавних беженцев с ограниченным знанием английского языка.

Жюстин распахивает дверь своего офиса в 7:30 утра, едва заметив жуткую куклу в натуральную величину , сидящую на стуле и наполовину прикрытую стопкой файлов, ожидающих рассмотрения. Кукла носит толстовку с капюшоном, джинсы и обтянутую пару теннисных туфель, а сослуживец Жюстин — учитель специального образования, который использует юмор, чтобы сохранять позитивный настрой в тяжелых рабочих условиях, — наклеил изображение своего лица поверх куклы.Жюстин хотела бы отплатить за услугу собственной шуткой, но сегодняшнее расписание не позволяет этого.

Жюстин поддерживает две очень разные группы населения из этого офиса: молодых людей ясельного и дошкольного возраста, которые только начинают свой образовательный путь, и почти взрослых студентов, надеющихся получить диплом. Сегодня технически день AHS, но Жюстин, скорее всего, займется обеими настройками, как обычно. Единственное, что отделяет младенцев Жюстин от ее больших детей, — это лестничный пролет, который не обеспечивает большой буфер между двумя мирами, которым она служит.

Она начинает с ответа на несколько электронных писем, вопросов, скопившихся за ночь. Просматривая свой почтовый ящик, Жюстин размышляет о недавней статье NPR о здоровом балансе работы и жизни в Дании и кратко размышляет о переезде своего мужа и двух маленьких детей в Копенгаген. Может в следующем году.

Оставив несколько электронных писем без ответа на потом, Жюстин направляется на встречу, посвященную одной из самых горячих инициатив в сфере образования — программе позитивного поведения и поддержки (PBIS). Для большинства школьных служащих PBIS — это одновременно и благословение, и проклятие: она требует большой работы заранее, но при правильной реализации она может творить чудеса для школьного климата и морального духа.Как психолог альтернативной средней школы, Жюстин возглавляет команду PBIS. На сегодняшней встрече она представляет своим коллегам данные по направлениям к специалистам по служебной дисциплине. Цель этих данных — отметить успехи и выявить области для улучшения, но учителя — закаленные в боях и растянутые до упора — сегодня изо всех сил пытаются оставаться позитивными. Вместо этого они используют встречу как сессию, посвященную поведению учеников. Жюстин дает им время и пространство, чтобы поделиться своим разочарованием; затем она отважно пытается вернуть встречу в нужное русло.За десять лет практики она поняла, что восхищение проблемой редко ее решает.

Она хотела бы заниматься более активной работой с детьми младшего возраста, семьями и персоналом, но управление кризисами всегда важнее предотвращения.

После встречи Жюстин находит студента, ждущего ее в своем офисе. Студентка говорит, что беременна, и утверждает, что у нее кровотечение из-за того, что утром ее пнула мать. Обеспокоенная здоровьем и безопасностью ученика, Жюстин звонит в полицию и объясняет ситуацию.Когда подъезжают полиция и скорая помощь, студентка извиняется перед своей матерью и отказывается выдвигать обвинения. Однако Жюстин сообщает полиции, что студент уже бывал в подобных ситуациях раньше; это обеспечит встречу консультанта по вопросам домашнего насилия со студенткой, когда она прибудет в больницу. После того, как аварийные работники уезжают вместе со студентом, Жюстин сообщает своим коллегам и заполняет документы, требуемые округом в таких ситуациях. К тому времени, когда она заканчивает работу, она потратила два часа своего дня на неожиданный кризис.В то время как студенческие чрезвычайные ситуации происходят с молниеносной скоростью, реагирование на них часто является медленной и изнурительной работой.

Она пытается вернуться в нормальное русло, но ей быстро мешает учитель специального образования для детей младшего возраста (ECSE), которому нужна помощь. Жюстин слушает, как учитель описывает ученицу, который бьет, пинает и кусает своих сверстников, и предлагает провести групповую встречу с поставщиками услуг для ребенка и семьей. Жюстин проводит большую часть своего времени, связанного с ранним детством, за разговорами такого типа или за оценкой детей на предмет наличия у них права на специальное образование.Она хотела бы проводить более активную работу с дошкольниками, семьями и персоналом, но кризисное управление всегда важнее предотвращения.

В рабочем дне Жюстин никогда не бывает достаточно времени. Чтобы справиться с нехваткой времени, она играет в небольшую игру под названием «Переместите вещи в моем календаре». Пристально глядя на экран компьютера и сжимая мышь, она едко хихикает и бормочет: «Перетащите, бросьте! Перетаскивания!»

Жюстин начинает назначенный ей период обработки, в течение которого она разговаривает со студентами AHS, отправленными в офис за мелкие правонарушения, такие как отказ от работы и использование технологий.Период внезапно заканчивается, когда учитель зовет на помощь ученицу, которая кричит ей ругательства в классе.
Жюстин уговаривает студента в свой кабинет и обсуждает с ней ситуацию. Поскольку студент недавно стал беженцем с ограниченным знанием английского языка,
Жюстин звонит представителю по вопросам культуры для получения дополнительной поддержки. С помощью связи Джастин удается успокоить ученицу настолько, чтобы она могла закончить свой день в школе, избегая отстранения. Жюстин считает, что классы AHS были бы практически пустыми, если бы учеников отстраняли каждый раз, когда они ругались.

В 1:45 Джастин, наконец, успевает за своим столом, просматривая один из файлов, лежащих на коленях жуткой куклы, отвечая на электронное письмо и набивая небольшой ланч. Остальная часть ее дня — это работа с офисными рефералами, наблюдение за коридорами, ответы на электронные письма и заполнение форм.

Жюстин признается себе, что ее рабочий день никогда не идет так хорошо, как ей хотелось бы, что ее работа редко достигает того уровня, которого она ожидает от себя. Помимо нехватки времени и бюрократии специального образования, Жюстин и ее коллеги сталкиваются с почти непреодолимыми препятствиями, такими как расизм, бедность, инвалидность и использование химикатов.

Но в течение ее забитого и непредсказуемого дня Жюстин знает, что на самом деле многого добилась. Хотя результат может быть не очевиден сегодня, ее упорный труд и преданность делу будут иметь значение. Благодаря сегодняшним усилиям уязвимая молодая женщина теперь знает, что кто-то заботится о ее безопасности. Злой, маргинализованной ученице удалось закончить школьный день, вместо того, чтобы ее снова выгнали. Команда специалистов планировала объединиться, чтобы поддержать маленького ребенка, взывающего о помощи.

Хотя она иногда забывает об этом, Жюстин увлечена школьной психологией, и у нее чертовски хорошо получается.

Копенгагену придется подождать. ♦

воспитателей детских садов высказываются за счастье детей

Источник: Public Domain Pictures

Исследование ясное. Академическая подготовка в детском саду не имеет долгосрочной выгоды. Фактически, это может нанести долгосрочный вред.Это не сокращает разрыв в образовании между богатыми и бедными, что является обычной причиной такого обучения. Это немного повышает успеваемость в первом классе, но к третьему классу выгода теряется, и, согласно некоторым лучшим исследованиям, к четвертому классу ученики академических детских садов становятся хуже — в академическом, а также в социальном и эмоциональном плане — чем те, кто посещал игровые детские сады (некоторые доказательства см. здесь).

Мнения воспитателей детского сада тоже ясны (см. Здесь).Я выступал на многих конференциях по дошкольному образованию за последние несколько лет, и на каждой из них я слышал от учителей о несчастных маленьких детях, которых лишают возможности играть и заставляют выполнять все больше «сидячих» задач. Я также регулярно слышу от воспитателей детских садов, которые уходят в отставку или выходят на пенсию раньше срока, потому что они видят, что политика, которую они вынуждены проводить, вредит детям. Мы теряем наших лучших учителей, потому что именно они с большей вероятностью видят, что происходит, и менее всего терпят это.

Так почему же мы продолжаем эту тенденцию лишать маленьких детей игр и веселых групповых занятий, благодаря которым они так много учатся, и все больше подвергать их бессмысленной, поверхностной «академической работе», на которой они так мало учатся? Насколько я могу судить, ответ заключается в том, что политики, определяющие политику в области образования, и многие администраторы, обеспечивающие ее соблюдение, мало знают о детях или обучении и не обращают внимания на две группы людей, которые это делают: проводят исследования по развитию детей и учителей, которые непосредственно видят, как политика влияет на детей.

Было время, когда учителя могли использовать свой опыт, суждения и здравый смысл, чтобы варьировать то, что они делали в классе, чтобы отвечать различным индивидуальным потребностям детей. Но теперь учителя все чаще рассматриваются как инструменты администрации, проводящие политику, которая составляет последнюю причуду — столько часов того и другого, и все одинаково для каждого ребенка, независимо от интересов и склонности ребенка. Дети — это точки данных, а не отдельные лица. Это «Ни одного отстающего ребенка», «Общее ядро» и, не дай бог, «Гонка к вершине».”

Гонка за вершиной; Какая ужасная метафора образования. Гонка? Все идут по одному пути, видя, как быстро они могут идти? К чему стремиться? Вершина? Вершина чего? Образование — это не гонка, это прогулка. Настоящее образование происходит только тогда, когда каждый идет своим путем.

Я часто задавался вопросом, что бы произошло, если бы учителя, которые видят, что происходит, встанут и протестуют, не индивидуально, а вместе, как единая сила. Поэтому я был очарован, прочитав в июне этого года об объединенной позиции, которую заняли в этом месяце воспитатели детских садов в Бруклине, штат Массачусетс, недалеко от моего дома.Двадцать семь из 34 учителей детских садов государственных школ в Бруклине подписали письмо, которое они зачитали вслух на собрании школьного комитета Бруклина.

Вот, отчасти, то, что сказано в письме (полное письмо см. Здесь):

«Мы посвятили свою карьеру обучению детей 5 и 6 лет, и мы видим, что некоторые текущие практики оказывают неизгладимое негативное влияние на социально-эмоциональное благополучие наших учеников. Поэтому мы здесь сегодня, чтобы поделиться вместе с вами наши опасения по поводу нового типа разрыва, который возникает в детском саду Бруклина.Это «разрыв в реальности» — разрыв между тем, как исследования показывают, что маленькие дети учатся лучше всего, и учебной программой, которую требует от нас школьный округ. Это разрыв между образовательными ценностями Бруклина и тем, что на самом деле происходит с детьми в наших классах.

«Мы все работали с нашими тренерами и специалистами по обучению грамоте, чтобы с точностью реализовать различные уроки чтения и письма. Однако планирование блоков — 90-минутные блоки для чтения и письма — осуществляется за счет тематических блоков, игрового обучения и социально-эмоциональных возможностей.

«Мы видим последствия этой потери. Мы видим, как многие из наших детсадовцев борются с тревогой по поводу школы, потому что они знают, что от них ждут чтения … Теперь часто можно услышать, как их маленькие голоса объявляют нам: «Я не умею читать, я ненавижу чтение, я ненавижу школу. , Я ни в чем не силен «. Это наша самая большая забота.

«Текущее академическое давление на 5- и 6-летних детей усугубляет проблемы со способностью наших детсадовцев к саморегулированию, независимости и творчеству… Исследование за исследованием показывают, что маленьким детям нужно время, чтобы играть, но в Бруклине Из-за академических требований время для игрового обучения было сокращено, а в некоторые дни полностью исключено.Как воспитатели детского сада мы знаем, что игра не является легкомысленной; он улучшает структуру и функции мозга и способствует исполнительной функции, что позволяет нам преследовать цели и игнорировать отвлекающие факторы. Это помогает детям научиться проявлять настойчивость, повышать внимание и управлять эмоциями.

«Маленькие дети также предназначены для передвижения и исследования. Многие дети, которые сидят долгое время, испытывают разочарование, мышечные судороги и нарушают правила поведения. Мы наблюдаем рост числа детей с диагнозом СДВГ и поведенческими проблемами в наших школах, и мы знаем, почему это происходит.Тем не менее, мы делаем вещи, которые только усугубят проблему, а не улучшат ее.

«Мы не увеличиваем капитал. Как уже упоминалось в отношении игр и социально-эмоционального развития, округ просит нас учить наших детей способами, которые уменьшают равенство в классе. Нам говорят, что все должно быть одинаково. Пожалуйста, подумайте, что означает «то же самое». Он не создан специально для того, чтобы доставлять каждому ребенку максимум удовольствия и учебы. Стандартизация — это не справедливость.

«Если раньше учителям доверяли использовать свои суждения и учить в соответствии с потребностями каждого уникального класса, теперь нам предписывают следовать установленным учебным планам, взятым из учебников.Нам дают указания, а не полномочия для наших студентов.

«Давайте представим, что наши дети рады приходить в школу каждый день, развивая глубокую любовь к учебе, уверенность в своих способностях как учащихся, укрепляя социально-эмоциональные навыки, создавая глубокие отношения со сверстниками и учителями и являясь частью сообщества. учащихся. Представьте себе класс, в котором учителя проводят время, работая напрямую со студентами, формируя доверительные отношения и участвуя в содержательном обучении, которое отвечает потребностям учеников в целом.

«Представьте себе будущее, в котором образовательная сила игры вернется в детский сад Бруклина. Нет никаких сомнений в том, что наши ученики лучше всего учатся через игру и реальный опыт, который позволяет им исследовать и устанавливать связи, накапливать базовые знания и развивать навыки решения проблем. Игра может быть целенаправленной (под руководством учителя), но также должно быть время, чтобы дети могли свободно исследовать ее без руководства учителя. Это важно для развития любопытства и способности довести идею или проект до конца.Это основа практики детского сада. Фактически, это основа непрерывного обучения

«Детский сад Brookline Kindergarten может быть местом, где дети исследуют отношения с другими, чтобы развить чувство сочувствия. Это может быть место, где они учатся дружелюбному и уважительному диалогу со своими сверстниками. Это может быть место, где они учатся обосновывать свои идеи и решать проблемы. Представьте себе класс, где дети учатся терпеть неудачи, чтобы они могли попробовать еще раз и найти свой путь.

«Мы просим вас представить вместе с нами будущее, в котором наши детсадовцы будут глубоко вовлечены в веселые, интегрированные области содержания. Представьте вместе с нами классные комнаты, где обучение чтению будет увлекательным, целеустремленным и органичным. Мы просим вас представить себе классы детского сада Brookline Kindergarten, где учителям доверяют выносить суждения о том, что лучше всего для каждого класса. Представьте себе будущее, в котором любовь к учебе, а не к результатам тестов, вернется в самое сердце самых первых образовательных опытов наших детей.”

К письму прилагалась петиция о поддержке, подписанная более чем 500 родителями из Бруклина. Он получил значительную огласку как на национальном, так и на местном уровне, включая эту статью в The Washington Post . Это подействовало?

Начался новый учебный год, и мне стало интересно, много ли изменилось в детских садах Бруклина. Итак, я позвонил Бенджамину Келли, со-президенту Бруклинской родительской организации и стороннику протеста учителей.Он сказал мне, что в некоторых школах произошли небольшие улучшения, но в целом мало что изменилось. Запрос на полный час перерыва каждый день в детском саду был отклонен. Блокировка академического расписания все еще происходит. Директор школы в Бруклине внезапно подал в отставку летом, хотя неясно, имел ли протест учителей какое-либо отношение к этому. В настоящее время есть временный суперинтендант, пока они ищут замену.

Может, серьезные перемены произойдут после того, как будет нанят новый прораб? А может и нет.Если нет, то я надеюсь, что воспитателям детского сада хватит смелости сделать больше, чем написать письмо. Как насчет забастовки? Забастовка не за повышение заработной платы или других подобных льгот, а за благополучие детей и будущее нашей страны.

———

И что вы думаете обо всем этом? Если вы участвуете в детском саду (или дошкольном учреждении) — как родитель, учитель или администратор — что происходит там, где вы находитесь? Этот блог является форумом для обсуждения, и ваши знания и взгляды ценятся и принимаются всерьез мной и другими читателями.Выскажите свои мысли в разделе комментариев ниже. Как всегда, я предпочитаю, чтобы вы размещали здесь свои комментарии и вопросы, а не отправляли их мне по электронной почте. Помещая их здесь, вы делитесь ими с другими читателями, а не только со мной. Я читаю все комментарии и стараюсь ответить на все серьезные вопросы, если чувствую, что могу сказать что-то полезное.

Изображение в Facebook: DGLimages / Shutterstock

обучающих учеников с ограниченными возможностями во время закрытия школ из-за коронавируса: NPR

Обновлено в 9:31 а.м. ET

Когда школа закрылась, Марла Мураско начинает свое утро, собирая своего 14-летнего сына Джейкоба, чтобы он оделся и приготовился к новому дню. У них ежедневная проверка: как у вас дела? Как вы себя чувствуете? Затем они сверяются с красочным почасовым расписанием, которое она наколола на холодильнике.

Джейкоб, страдающий синдромом Дауна, любит рутину. Так что этот распорядок дня важен. Школы в Хопкинтоне, штат Массачусетс, закрыты до 4 мая, поэтому утренний академический урок Джейкоба, который по расписанию начинается в 9 часов утра.м. — временно перенесен в подвал.

Но во всем этом произошел один большой сбой: что именно нужно выучить во время этих домашних занятий? Некоторые из учителей Джейкоба отправили пакеты домой — один, для урока естествознания, включает видео и рабочий лист по волкам, — но учителя не включили никаких изменений или «приспособлений», которые он обычно получает, которые предназначены для адаптации уроков. своему стилю обучения. Обычно Джейкоб учится в общеобразовательном классе и получает особую помощь.По некоторым предметам, таким как чтение и математика, он работает с разными учителями и иногда проводит разные уроки.

«Это очень расстраивает нас, — говорит Мураско, — он не может взглянуть на пятистраничный рабочий лист и выучить его. Ему нужно очень упростить его, чтобы он мог изучить его. Если для него нет приспособлений или изменений. , он действительно не сможет заняться этим планом урока, пока я не изменю его за него «. Поэтому Мураско, которая настаивает, что она не учитель и никогда не была учительницей, пришлось проявить творческий подход.Она нашла в Интернете несколько рабочих листов, которые помогают разбить показания на «Кто, Что, Где, Когда и Почему?». Она говорит, что они помогают.

«Я буду честен с вами, я подошел к своему дню на этом этапе, пытаясь выяснить положительные стороны, — говорит она, — потому что я не могу продолжать оставаться на этой отрицательной арене, когда они собираются предоставить мне что-нибудь? »

Поскольку подавляющее большинство школ в США перешли от классной комнаты к компьютерной, учителя и администраторы изо всех сил пытались предложить обучение учащимся с особыми потребностями.Школьный округ Хопкинтон, где учится Джейкоб, не ответил на запросы о том, как он удовлетворяет потребности учащихся в системе специального образования.

Некоторые округа продвинулись вперед, проводя уроки один на один с помощью программного обеспечения, такого как Zoom, и виртуальных встреч для обсуждения индивидуальных образовательных планов, известных как IEP, которые необходимы учащимся специального образования. Другие поставили все обучение на паузу, поскольку они выясняют, как использовать дистанционное обучение для обслуживания всех учащихся — не только людей с ограниченными возможностями, но и тех, у кого нет компьютеров или высокоскоростного Интернета.

Как мы уже сообщали, школам пришлось перейти в онлайн в очень короткие сроки, часто без дополнительных ресурсов и очень небольшого обучения.

Примерно 14% учащихся государственных школ получают услуги специального образования в США. Федеральный закон об образовании лиц с ограниченными возможностями гарантирует, что эти дети имеют право на бесплатное соответствующее государственное образование в любое время и в любом месте, где работают школы.

«В целом наш округ внедряет Google Classroom», — объясняет Энн Хиберт, учитель специального образования школьного округа Фергюсон-Флориссант в пригороде Санкт-Петербурга.Луи, «но это не работает для моих учеников, поскольку у меня есть ученики с более серьезными потребностями».

Ее ученики имеют умственные отклонения, в том числе аутизм. Многие из них невербальны, а некоторые борются с письмом и набором текста и не могут самостоятельно пользоваться технологиями.

«Так что все эти вещи на самом деле не будут лучшим вариантом для моих детей», — говорит Хиберт. Она присылала электронные письма с видеозаписями утреннего распорядка ее классов — в них есть знакомые песни и фотографии их школьного календаря.«Для моих учеников очень важен распорядок дня», — говорит она. Она отправляла пакеты студентам домой, но «все еще пытается придумать, как я могу предоставить им значимый контент».

Призыв к гибкости

В субботу Департамент образования США объявил, что дает школам гибкость в интерпретации IDEA, заявив, что соблюдение закона «не должно препятствовать любой школе предлагать образовательные программы посредством дистанционного обучения».

Жанна Аллен, основавшая Центр реформирования образования, правозащитную группу, которая продвигает выбор школы, сказала, что она была рада получить руководство, поскольку существовало «непонимание того, что разрешено делать школам, школьным округам и педагогам».«Она признает, что есть опасения по поводу справедливости, но утверждает, что школы должны ориентироваться на новаторов в сфере информационных технологий и искать творческие решения, а не останавливать все обучение.

« Закон не говорит, что если вы не обучаете всех один человек сегодня в режиме реального времени, вы будете наказаны, — утверждает она, — вы не мешаете школам и руководителям обучать студентов, чтобы найти идеальное решение.

Новый федеральный пакет помощи, подписанный президентом Трампом вступивший в законную силу в пятницу, предлагает секретарю образования Бетси ДеВос возможность сделать еще один шаг: теперь у нее есть 30 дней на то, чтобы добиваться освобождения от дополнительных положений закона IDEA, чтобы предоставить школам «ограниченную гибкость».«

Это положение заставляет нервничать защитников инвалидности». Мы говорим об отказе от гражданских прав для наших наиболее уязвимых людей в нашем обществе, детей, которые не голосуют, у которых нет голоса, которые полагаются на своих родителей, чтобы они защищали «, — говорит Стефани Лангер, адвокат по гражданским правам Флориды, которая занимается вопросами образования и инвалидности.

Она беспокоится, что, если федеральное правительство позволит штатам и округам отказаться от предоставления жилья для учащихся с ограниченными возможностями, школы и учителя даже не захотят пытаться.«Если они знают, что не будут привлечены к ответственности в конце, они просто не будут пытаться», — утверждает Лангер. «Наличие требований требует от школ делать что-то, а не ничего, даже если это не идеально».

А пока все зависит от родителей.

В первые несколько дней виртуального обучения Энн Хиберт говорит, что она была сосредоточена на том, как адаптировать уроки для своих учеников, но в последние дни она изменила свое мышление.Теперь, по ее словам, «я пытаюсь быть больше источником информации для родителей». Она планирует снимать видео — с помощью ее собственного сына, который также возвращается из школы — чтобы продемонстрировать родителям, как она работает с учениками в классе, чтобы родители могли моделировать ее движения.

«Родители теперь стали учителями, терапевтами, защитниками. Они все в одном лице», — говорит Кэтрин Уитчер, которая работает с семьями и школьными округами над созданием IEP. «Учителя действительно начали менять свои взгляды на вопрос:« Как я могу поддержать родителей и то, что они делают в это время? »

Уитчер говорит, что родители находятся в стрессе, потому что они обеспокоены тем, что их ребенок с особыми потребностями не сможет добиться успехов в учебе дома, но она утверждает, что семьям следует уделять внимание не этому.«Прямо сейчас нам нужно стабилизироваться как человеческие существа внутри наших домов. Речь идет о жизненных навыках. Речь идет о сообществе. Это о связи».

Она говорит, что время, проведенное в видеочате или дома, — это прекрасная возможность для родителей и учителей познакомиться с учениками в контексте их семьи.

Уроки в виртуальной школе

Есть школы с большим опытом онлайн-преподавания, в том числе несколько виртуальных чартерных школ.«Все наши инструкции всегда проводились в режиме онлайн», — говорит Джейми Дерочерс, директор по специальному обучению Чартерной школы дистанционного обучения Пенсильвании. «Наши специальные учителя, почти все, что они могут сделать в обычной школе, мы можем сделать в киберпространстве». Единственные услуги, которые они обычно предоставляют лично, — это такие вещи, как логопедия, трудотерапия и физиотерапия, но у них есть партнерские отношения с такими компаниями, как PresenceLearning, которые предлагают эти услуги через видеочат, и теперь полагаются на них еще больше.

Когда все происходит через компьютер, по словам Дерочерса, учителя «должны быть намного более оживленными, чтобы привлечь внимание детей». Иногда учителя носят разные глупые шляпы и задают много вопросов об окружающей среде учеников. «Дети любят хвастаться своим питомцем», — говорит она. «Предоставление студентам возможности показать и рассказать в Интернете привлекает их и укрепляет эти отношения».

Для учителей специального образования, которые адаптируются к новой виртуальной реальности, Desrochers предлагает убедиться, что уроки связаны с реальной жизнью.И она призывает учителей и родителей опираться на инструменты и предметы, которые есть у учеников дома.

Например, если вы хотите использовать кубики для счета в классе, используйте что-нибудь вроде макаронных изделий. На уроке о площади поверхности предложите учащимся подсчитать, сколько плиток на кухне или сколько шагов нужно сделать, чтобы перейти из одной стороны комнаты в другую. А родители, добавляет она, не забывают о домашних делах: «Готовить вместе с детьми — отличный способ научить математике».